Споры вокруг передачи Исаакиевского собора Русской Православной Церкви продолжают будоражить петербургскую общественность. Директор музея-памятника Николай Буров оказался в эпицентре этого противостояния, пытаясь найти баланс между исполнением закона и сохранением музейных ценностей.
Главная тревога Бурова — судьба 393 сотрудников музея, который уже лишился Смольного и Сампсониевского соборов. «Я достаточно защищен — возрастом, пенсией, наличием иных профессий. А вот как быть моим сотрудникам?» — задается вопросом директор. Особенно учитывая, что музей полностью самоокупаем и занимает третье место в России по посещаемости.
Проблема усугубляется необходимостью куда-то переместить 25 тысяч экспонатов, включая знаменитый маятник Фуко. «Его все демонизируют, но это просто наглядное доказательство вращения Земли», — поясняет Буров. Для хранения коллекции требуются специальные помещения, которых пока нет. Полученные взамен здания на Думской и Большой Морской находятся в плачевном состоянии и потребуют трех лет реставрации.
Закон о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения был принят еще в 2010 году, но механизм его реализации до сих пор не проработан. «Решение принято, но оно не было подготовлено, достаточно хорошо взвешено и обсуждено», — констатирует директор музея. Он считает, что реальный срок передачи Исаакия — не раньше весны 2019 года.
Особую озабоченность вызывает сохранность памятника после передачи. «Собственником остается государство. И оно должно продолжать нести ответственность за это великое здание», — подчеркивает Буров. Он напоминает, что до революции соборы находились в собственности казны, а Церковь лишь осуществляла управление.
Директор с грустью отмечает накал страстей вокруг Исаакия: «Когда перестаешь слышать оппонента, когда не хочешь этого делать, тогда не о чем говорить. Не будет диалога — будет матерный монолог». Он призывает к консолидации общества, предостерегая от раскола по религиозному признаку.
Буров, называющий себя ленинградцем, с тревогой наблюдает за изменениями в городе: «Я не позволю его демонизировать. Это великий город со своими ментальными правилами». Он надеется, что нынешние противоречия — всего лишь «детская болезнь» переходного периода, которая со временем пройдет.
