В сети петербургских кинотеатров «Мираж», как и одновременно в 250 городах по всему миру, пройдут показы Манхэттенского фестиваля короткометражных фильмов. Руководитель Tour de Film — организатора показов в России — Марина Штауденманн рассказала о первых годах фестиваля, процессе отбора лент и о том, почему российские режиссеры редко попадают в шорт-лист.
Расскажите для непосвященных в двух словах, что это за проект?
Фестиваль родился в 1998 году. Тогда это было совсем маленькое районное событие на Манхэттене. Николас Мейсон, бессменный директор фестиваля, показал короткомтражные фильмы друзей этим же друзьям, то есть начиналось это все как вечеринка для своих. В течение последующих трех лет проект развивался — фестиваль стал проходить в формате опен-эйра.
Но все изменилось 11 сентября 2001 года. Фестиваль должен был начаться через несколько дней после известной трагедии, и Николас хотел отменить мероприятие, ведь это были дни траура. Но мэр города настоял на том, чтобы фестиваль прошел: жители города, как никогда, нуждались в событии, которое бы их объединяло. Тот фестиваль привлек большое внимание средств массовой информации со всего мира. И тогда же Николасу пришла идея всемирного проката и зрительского выбора лучших кинолент — изначально фестиваль шел по стандартному пути, привлекая в жюри продюсеров и звезд.
Как давно вы занимаетесь фестивалем? Вы только прокатчики или принимаете в организации непосредственное участие?
Мы проводим фестиваль с 2007 года. Tour de Film была организована, в первую очередь, для этого. Начали в Петербурге и Москве: для нас это была проба пера. Тогда короткометражное кино у нас было не так популярно, можно сказать, мы стояли у истоков.
Сейчас практически во всех городах России можно найти небольшие проекты, которые занимаются продвижением короткого метра. В этом году мы задействуем 38 кинотеатров в 32 городах.
Первые годы работали как прокатчики, а кроме того как популяризаторы, рекламщики. Мы занимаемся не только договорами с кинотеатрами, но и продвижением фестиваля, делаем вечеринки, активно сотрудничаем с клубами. Работаем с институтами в городах, где идут показы, потому что короткометражное кино это, в первую очередь, кино для молодого поколения. А три года назад я, как директор фестиваля в России, начала принимать участие в отборе фильмов на фестиваль. Это не так просто, как может показаться, мы работаем без перерыва все лето, за последние два года я сама объездила множество фестивалей.
Вы до сих пор собираете бумажные анкеты и пересчитываете их вручную?
Да. Мы не хотим уходить от этого формата, например, переходить в интернет. Мы работаем в разных странах, не у всех есть такой свободный доступ к сети. К тому же так сложилось, что смотреть на наши фильмы идут люди самых разных поколений. Каждый год я сама присутствую на каждом сеансе и провожу голосование, я уже узнаю некоторых зрителей.
Приятно, когда приходят родители с выросшими на моих глазах детьми — у меня это вызывает особый трепет.
Пересчитываем также сами: последний сеанс проходит в воскресенье, примерно в 8-9 часов показ заканчивается, мы собираем последние анкеты, а потом празднуем окончание и садимся считать. У меня даже мама активно участвует в этом процессе. Потом отправляем результаты в Нью-Йорк, туда же поступают сведения из всех кинотеатров мира. На следующий день результаты голосования появляются на сайте. И пока что еще на моей памяти не случалось такого, чтобы между результатами голосований была большая разница.
Удивительный факт — правят нами политики, вроде как страны все время не могут договориться между собой о многих вещах, но тут культура действительно оказывается единственной вещью, которая может и должна объединять. Важно сказать, что, отбирая фильмы, мы ориентируемся на то, что интересно лично нам, волнует лично нас. И это одна из причин того, что программа всегда получается актуальной.
А сколько вас, отбиращих?
Очень мало — нас трое. У нас масштабный фестиваль, но делает его небольшая группа людей. Это частный проект, который обходится без господдержки. Каждый год Николас Мейсон отсматривает около 3000 фильмов, я — примерно 800. Мы не только посещаем мировые фестивали, как международные, так и локальные, но в том числе мы просматриваем то, что нам приходит для отбора от самих авторов.
В этом году нам пришло около 700 фильмов. Может показаться, что это немного, но мне кажется, это связано в основном с тем, что у нас платный прием заявок. Это специфика американских фестивалей. В Европе редко так случается: мероприятия поддерживаются регионами и государством, а вот в Америке — другие принципы и другой менеджмент.
Как в России обстоят дела с коротким метром?
У нас есть Московский кинофестиваль, фестиваль «Послание к человеку», мы смотрим их программы. Другое дело, как складываются отношения с режиссером дальше. Здесь требуется не только наш выбор, но и умение режиссера работать с фестивалями. К сожалению, в России не обучены этому.
Режиссер должен выполнить некоторые технические условия, на мой взгляд, очевидные: у видео должно быть хорошее качество, обязательно должны быть субтитры. Увы, культура подачи пока что не на уровне. Но у нас в 2013 году участвовал прекрасный фильм Виталия Салтыкова с Оксаной Акиньшиной в главной роли. Он вызвал большой резонанс и у нас, и за рубежом.
В конце концов, мы делаем фестиваль еще и для того, чтобы хотя бы в один вечер люди говорили об искусстве, а не о политике. В прошлом году в России сеансы посетили 22 000 человек, в мире — 152 000. И мы стремимся не к расширению количества площадок, но к географическому расширению, как участников — режиссеров — впервые в этом году у нас будут фильмы из Швейцарии и Чили, так и площадок — впервые Манхэттенский фестиваль принимает Индия.
Проблемы, стремления, интересы режиссеров из разных стран сильно отличаются?
Короткометражный фильм может быть актуальным сиюминутно: когда в стране происходит глобальное событие, на него тут же отвечают режиссеры. С другой стороны, он может быть посвящен чему-то наложившему отпечаток на автора ранее, например, фильм о войне в Косово: люди, которые покинули Косово в те времена, очень много рефлексируют по этому поводу.
Если смотреть на американский короткий метр, то сейчас множество фильмов говорит о проблемах взаимоотношения белого и черного населения страны. Для них эта проблема была, есть и, к сожалению, еще долгое время будет существовать — мы видим это по событиям последнего года. Но на самом деле, фильмов великое множество. Снимают не только на социальные темы.
У нас в этом году в программе впервые режиссер участвует второй раз. Это немец Эрик Шмидт. Он снимает трилогию и на следующий год, надеемся, разрешит нам показать его третий фильм. Его работы — о любви в мегаполисе. В том году был «Носорог на полной скорости» о том, как найти любовь в большом городе. А в этом году будет фильм «Окончательно и бесповоротно» о том, что делать с утерянной любовью.
«Утpo Пeтepбуpгa»