В последнее время российская театральная жизнь полна противоречий. Театр сталкивается с внешним давлением, конфликтует с властью. Немало противоречий раздирает сообщество и изнутри. Спорят все со всеми. В возникающих конфронтациях менеджмент и критики могут находиться по разные стороны баррикад. В преддверии нового театрального сезона мы поинтересовались у тех и у других, какие претензии они предъявляют друг другу и почему.
Гладкие углы
Никита Деньгин, театральный и музыкальный pr-менеджер, за свою карьеру успел поработать в нескольких петербургских театрах. На вопрос о конфликтных ситуациях, возникающих внутри сообщества, отвечает спокойно: «Это не очень «адреналиновое» дело, если быть честным. Какой тут может быть острый момент? Выход негативного отзыва? Отсутствие свободных мест при неожиданно подтвержденной аккредитации за 10 минут до начала спектакля? Разве что это. Больше никаких острых моментов не припомню».
Часто пиарщикам от театра, которые являются связующей нитью между творческим коллективом и профильными СМИ, приходится обходить острые углы, ведь не каждый художник способен воспринимать критику адекватно. «Конечно, есть ряд режиссеров, достаточно трепетно воспринимающих любую критику, в том числе и справедливую, в том числе и обоснованную, в том числе и деликатную, — делится своим мнением Деньгин, – здесь очень многое зависит от фигуры художника, наличия или отсутствия определенных комплексов по поводу «вписанности» в общероссийский театральный контекст веры в собственный дар. Если автор уверен, в том, что занимается подлинным делом — кто и что пишет, его не сильно заботит. Как только слышишь громкий хай по поводу критика или конкретного текста — будь уверен, режиссер сам не очень верит в свое дело. Художника каждый может обидеть, особенно, если захочет. С так называемыми «придворными критиками» мне сталкиваться не приходилось. Встречался с определенным пулом критиков и журналистов, которые доброжелательно относятся к конкретному театру. Подчеркну — не снисходительно, а именно доброжелательно, уважительно, с пониманием того, что каждый спектакль — это часть пути, его нужно рассматривать в контексте жизни конкретного места. Не думаю, что в этом есть что-то плохое». По мнению эксперта, одной из магистральных проблем современной театральной критики является отнюдь не трения с героями статей, а тот простой факт, что людям негде печататься, кроме нескольких городских газет и сетевых ресурсов.
Статусы критиков
В эпоху социальных сетей внутрицеховые конфликты способны выйти за пределы профессионального сообщества. «Раньше считалось, что театровед, работающий в театре, не может называться критиком, а тем более — выступать в прессе с положительной оценкой театра, в котором работает. И вообще, странно, что в тех же соцсетях коллеги-критики стали высказываться безапелляционно, агрессивно отстаивая свою точку зрения — на спектакль или на режиссера — как непреложную истину. Хотя в искусстве непреложных истин быть не может. Вот это тревожно: исчезает стремление быть в диалоге, слышать друг друга. На днях один такой сотрудник раскритиковал решение экспертов премии
«Золотой софит», куда вхожу и я, возмущаясь, что спектакль их худрука (имеется ввиду недавняя премьера художественного руководителя БДТ им. Товстоногова Андрея Могучего «Пьяные») не отмечен ни в одной номинации, и называя этот спектакль главной российской премьерой. Моих коллег стали обвинять в неких политических играх те люди, кому по самой их биографии как-то странно это делать», — делится своим опытом театральный критик Евгений Авраменко.
«Все, что происходит с профессией критика, очень настораживает. Сегодняшняя эпоха наступления на культуру, конечно, сказывается на СМИ. Профессиональным изданиям, как «Петербургскому театральному журналу», существовать все трудней, ведь государство экономит на культуре. Редакторы газет все меньше заинтересованы в рецензиях и обзорах, хотят видеть на своих полосах больше «горячих» тем, репортажей, интервью (и чтобы звезды говорили «за жизнь», а не об искусстве). Новостное преподнесение события (спектакля, например) почему-то более востребовано, чем анализ и оценка этого события. То есть газетной критике грозит полное слияние с журналистикой. Логично, что в каком-то смысле критика переместилась в соцсети, где каждый может высказываться свободно», — отмечает Авраменко неутешительные тенденции.
Не умеешь — не берись
Некоторые эксперты также пожаловались на элементарный дилетантизм работников по связям с общественностью. «Увы, многие в пиар-службах абсолютно не владеют такими простыми понятиями, как программка спектакля. Стабильно путают с афишей», — сетует на ситуацию театральный критик и журналист Елена Вольгуст.
— Я прошу прислать программку, а присылается афиша. Я прошу прислать одну горизонтальную фотографию, а присылают пять вертикальных. Понять устройство нашего сайта, алгоритм способен, по-моему, любой школьник. Однако часто пиар-службы тормозят так, будто речь идет о начинке подводных лодок. Нерадивых, закончивших театроведческий факультет, конечно же, в разы меньше, чем выпускников иных вузов, которые порой вообще ничего о театре не знают, не ведают. Мои простые вопросы часто ставят их в тупик. Уверена в том, что базовое театральное образование необходимо тем, кто пришел служить в театр. Реклама зубной пасты или памперсов отличается от рекламы спектаклей.
По словам Вольгуст, за годы работы в «Петербургском театральном журнале» и общения с пиарщиками почти всех театров города, у нее сложился свой собственный рейтинг работников театральных пресс-служб города. В этом рейтинге лидируют литературный сотрудник и заведующая музеем театра им. Ленсовета Вера Матвеева, а также начальник отдела общественных связей центра «Открытая сцена» Андрей Пронин. Эти двое, по мнению редактора ПТЖ, работают безупречно.
Сам Андрей Пронин в свою очередь также высказывается о новом поколении вполне негативно: «Появилась поросль пиарщиков глянца, которые искренне убеждены, что с театрами можно работать также. Они беспардонно лезут в камеры, постят какие-то свои фотографии, тянут одеяло на себя. Им следует помнить, что пиарщик — обеспечивающий персонал, и ему надо быть скромнее. Театрам хочу пожелать финансирования. Это сейчас очень актуально. А еще не поддаваться мелочному страху и не впадать в самоцензуру».
Дрессировка и выучка
Театральный продюсер и режиссер Даниил Вачегин в своем комментарии призывает не сосредотачиваться на мелочах, а смотреть в корень проблем.
«Дождаться аккредитации и так далее — это все по большому счету практические вещи. Здесь нужно просто дрессировать театральный персонал, чтобы вовремя отправляли имейлы, и все было нормально. Мы все иногда косячим, это просто вопрос дисциплины и все. Такие ситуации могут встретиться где угодно. Тут есть важный момент. Сколько, к примеру, в Петербурге актеров, выпускников Театральной Академии? — Около трех с половиной тысяч человек, а то и больше. А сколько из них действительно крутых артистов? Я имею ввиду не «звездность», а мастерство? — От силы сотка! И это если брать все возрастные категории. Из моего поколения крутых режиссеров — человек, наверное, десять, а то и меньше. «Крутых» в том смысле, что они качественно и перманентно двигаются вперед. Такая же ситуация и с театральными критиками. Каждый год выпускается новый курс театроведов, а театроведение, если этим заниматься действительно профессионально, — наука очень сложная! Действительно хороших театроведов еще меньше, чем режиссеров и актеров. На весь город я могу назвать 3-4 имени из моего поколения тридцатилетних. И с ними, как правило, вообще никаких проблем не возникает. Эти люди профессионально занимаются Театром, а все остальные занимаются чем-то другим. Бытовой профанацией сакрального, наверное», — резюмирует Вачегин.